Описание Одного Обрезания Этой операции уже очень N-ное количество лет. Мусульмане и евреи производят её по причинам религиозного характера. Американцы, ставящие во главу любого угла национальный прагматизм и борьбу за здоровый (ха-ха) образ жизни, руководствуются, похоже, исключительно гигиеническими соображениями. На островах Юго-восточной Азии и в Африке, сие действо является ритуальным посвящением в совершеннолетие. Я читал Коран, но я не мусульманин; не американец, хотя борюсь за здоровый (не ха-ха) образ жизни; о посещении далёких островов только мечтаю, да и совершеннолетие моё уже далеко позади; но, как говорится,- «Yessss, я сделал это!».

В течение двух-трёх лет, намереваясь произвести над своим телом, такого рода изменение, я вспоминал какие-то давние детские рассказы о ножницах и двухнедельном послеоперационном периоде с перманентно раздвинутыми ногами. Будучи очень занятым молодым человеком, и более всего ценящим свободу передвижения, я ни разу не дошёл в реализации этого проекта даже до переговоров с врачом. Каждый же раз, оказавшись в дороге и не имея элементарных условий для соблюдения личной гигиены, я сожалел о несодеянном. Смегма – болезнетворная субстанция, скапливающаяся под крайней плотью мужского «инструмента» и напоминающая по виду и по воздействию зубной налёт, склонила-таки чашу весов в сторону операции. У женщин свои тонкости, большинство же мужчин сходится во мнении, что неподмытый половой член – это бомба замедленного действия: герпес, раздражение, зуд, неприятный запах, серьёзно ограничивают арсенал действий. Ни о каком случайном минете (уупсс), речь идти не может в этом случае. Да и для секса, и даже с презервативом, наличие смегмы (не путать со спермой), является болезненной проблемой. Микробы, бурно размножающиеся в этой «бяке», серьёзно нарушают функционирование органа и вынуждают брать тайм-аут по состоянию здоровья. Не знаю, может, кому-то повезло больше, но даже ежеутренний и ежевечерний душ иногда не были достаточной мерой в моей борьбе за «чистоту рядов». А если работы - выше крыши, или помянутые уже путешествия и командировки? В общем, однажды, имея достаточное количество времени, денег и желания, помножив это всё на подвернувшуюся возможность, я созрел. Неплохо относясь к своей неотъемлемой составной части, я не планировал тратить на её усовершенствование более 50$ (да простят мне мою скупость). Московские расценки, понятное дело, такой бюджет превышают. На периферии же я попал в руки врачей республиканского уровня, имеющих в арсенале полный спектр хирургических инструментов, более того - вооружённых новейшим лазером. Надо мной колдовали хирург, уролог и две медсестры. Что обошлось мне в 30$ врачам (без лазера могло быть дешевле), плюс 5$ сёстрам. И никаких тебе регистратур, карточек и страховых полисов. Как говаривала моя бабушка: «Cash – он и в Африке Cash». Итак, однажды вечером, часиков в семь друг, организовавший всё мероприятие, привёз меня в больницу и сдал, с рук на руки, одному из врачей. Начали мы с непродолжительной беседы, во время которой я узнал ещё один важный аспект обрезания. Оказывается, в отсутствие крайней плоти головка полового члена неизбежно, грубеет и становится менее чувствительной. Это позволяет удлинять продолжительность полового акта. Как выразился доктор: “Это операция больше для женщин, чем для мужчин”. Поскольку статистика утверждает, что 60-70% мужчин в мире страдает быстрой эякуляцией (семяизвержением то бишь), то эта причина представляется не менее важной, чем мусульманская. Как показывает мой негорький опыт, женщинам всегда хочется продлить удовольствие (припоминаю песню: “Я так хочу, чтобы лето не кончало..!”). Таким образом, к операционному столу я подошёл ещё более вдохновленный, предвкушая будущие свершения. Ожидание остальных участников операции, прохлада операционной и кварцевое освещение не смогли лишить меня этого вдохновения. Я удивлялся собственной выдержке, логично предполагая, что ожидание операции – страшнее самой операции.

И вот - все в сборе, появляются инструменты, халаты, разогревается лазер, демонстрируется “фокус инженера Гарина” с бесконтактным поджиганием бинта. Я сажусь на операционный стол, приспускаю до колен любимые спортивные штаны, оголив при этом столь же любимое, трёхполосное бедро и, конечно же, предмет своей гордости. Надо признать, что в преддверии судьбоносных событий этот “герой дня” не собирался выглядеть, по традиции, величественно. Как под воздействием холодного купания, мой “телескоп” предательски скрылся в недрах меня. “Прощай, Дружок”,- сказал я тому, что ещё было на поверхности,“Ты, никогда уж, не будешь прежним”. Чтобы скомпенсировать недостаточно презентабельный вид, пришлось шутить (по мотивам TankGirl’ы) о невозможности проведения операции без микроскопа. Все смеялись. Во время установки оборудования я спас от серьёзной шишки хирурга, на которого чуть не упал один осветительный штатив. После этого был натянут защитный полог, а мне на глаза были одеты какие-то рэйверско-сварочные очки. Якобы, для защиты роговицы глаза от лазерных излучений. Лежу я, значит, смотрю на мир сквозь розовые стёкла и чувствую, как железные зажимы лишают моего обработанного спиртом “друга” последних шансов к бегству. А потом укол (!!!) шприцем (!!!) и вкачивание новокаина. Каждый последующий укол, а их было пять(!), был, конечно, уже менее больным. Но не менее пугающим он мне представлялся (шприц с иглой и член – бррр!). “Ну, с Богом”, - сказал я эскулапам и, мысленно перекрестился. В последующие 35 минут я слышал звуки, напоминающие разрезание резины (противненький звучок, надо сказать), шкворчание сала на сковороде (во время лазерного прижигания среза), ну, и, видимо, традиционное бряцание инструментов. Поскольку кровоснабжение в этой части мужского организма очень хорошее, то скоро весь новокаин рассосался и накладку швов я чувствовал, едва ли не как Рэмбо, зашивающий себе бицепс. Врачи резонно заметили, что нет смысла колоть обезболивающее, собственно, уколов будет столько же, как если сделать ещё пару стежков. В свойственной мне шутливой манере, я попросил не вышивать крестиком “копирайт”. Ещё немного, и я чувствую, как моего “парня” заворачивают в “белые одежды”. Выдохнув от осознания, что всё позади, освобождённый от операционных простыней, я бережно уложил “раненого бойца” в плотные плавки (которые я, исторически, предпочитаю семейным трусам). Изъявив желание увидеть удалённые “излишки”, я рассмотрел их с пристрастием. Боюсь, кулинарных аналогий не избежать: эта пресловутая крайняя плоть, в удалённом состоянии очень напоминает кожу с куриного окорочка. Глядя на то, что ещё несколько минут назад было частью меня, я так и не смог понять траекторию удаления. Припомнив, что мусульмане не едят свинину за то, что свинья съела обрезанную крайнюю плоть Магомета(?), я поинтересовался дальнейшей судьбой теперь уже бывшей моей крайней плоти. Забрать и закопать её, как полагается по мусульманскому обычаю, я не мог - была снежная зима. За премиальную шоколадку медсёстры уверили меня, что оформят кремацию вместе с прочими “удалённостями” из хирургического отделения. Спустившись своими ногами вниз (операция проходила на 4 этаже) и, оголив задницу для инъекции димедрола (в качестве успокаивающего после операции), я почувствовал, что теряю контроль над своим телом. Присел на табурет, побледнел, попросил нашатырь, в общем, чуть не “отъехал”. Давление скакнуло, так, что и медсестра, и врач, которого она позвала, вспотели сильнее и быстрее меня. Как выяснилось, я не переношу новокаин. Откуда ж мне знать, если эта первая операция в моей жизни? Здоровьем родители не обидели, я выкарабкался, даже не потеряв сознание.

Мой друг отвёз меня к себе домой, где я и заночевал. Заснул и спал нормально, вопреки ожиданиям. Адских болей не было. Только мочиться, с повязкой на органе, было неудобно. Еле дождался первой перевязки, очень уж хотелось посмотреть, что же получилось. История о двухнедельном “лежании” с растопыренными ногами оказалась мифом. Через день я, в обычном автобусе, поехал на перевязку. Забравшись на перевязочную кушетку, я оголил “потерпевшего”, продемонстрировав, заодно, новой медсестре татуированное в три полоски бедро, и приготовился увидеть “новое лицо старого друга”. Ммммда, впечатление героя-любовника, он, увы, не производил. С торчащими во все стороны нитками, синячком с одной стороны, он больше напоминал жертву геноцида из разряда “допоможите люди добрие”. Когда доктор обработал эту “жертву” чем-то обеззараживающим, то, во-первых, отпала охота шутить, во-вторых, он (член) сам чуть не отпал, в-третьих я узнал “где зимуют раки”. Это было что-то! Я, конечно же, совладал с собой (до этого я неделю, по 10-12 часов в день, превращал себя, посредством таттуирования, в Человека С Тремя Полосками – об этом в следующем материале “Репортаж С Иглой У Шеи”), но, могу со всей ответственностью заявить: “Боль – это история моей жизни!”. Это было что-то. На следующий день я уезжал из того гостеприимного города, дальше на Урал. Современные хирургические технологии позволяют накладывать саморассасываемые швы. Всю следующую неделю я сам делал себе перевязки, полоскал “остатки былой роскоши” в растворе марганцовки и наблюдал процесс регенерации тканей. С каждой перевязкой узелков на моём члене становилось всё меньше и меньше. Нитки выпадали, оставляя смешные дырочки, которые затягивались, едва ли не на глазах.

Через пару-тройку дней я развенчал ещё один миф об обрезании. Даже когда эротические мысли посещают владельца обрезанного члена, наполняя этот самый член, как и полагается, кровью, отчего он твердеет и увеличивается в размерах (член, конечно, а не владелец), швы не трещат по швам и не расползаются. Обрезание производится с какими-то хитрыми допусками-посадками. А, сказать честно, как раз этого, я боялся. Не думать о сексе требуемые две недели – это тяжело. Мне требовалось подтверждение, что “я к бою готов!”. В общем, беды не произошло, он (член) жил своей жизнью: вставал, расслаблялся. Требовалась только продуманная, рассчитанная на подобные метаморфозы, повязка. Я быстро наловчился, закрепляя её особым образом, пластырем. Через неделю после операции, вернувшись в Москву, я развеял по ветру ещё один миф. Хотя, врач говорил, что особо нетерпеливые бросались в пучину секса, чуть ли не с медсёстрами, ассистирующими на операции:), я проверил “новый агрегат” только после удаления последнего узелка. Соскучившись по своей супружнице, и чувствуя ответное влечение, я, испытывая небольшой дискомфорт, подстраховавшись презервативом, приступил к испытаниям “нового секретного оружия”. Рекордов продолжительности я ставить не собирался, результат был определённо приятен, и хотя немного боли размазывало общее впечатление, я понял, что, как минимум, ничего не потерял. Дальнейшая “обкатка нового оборудования” (вот уже 2 месяца, не менее 4 раз в неделю) выявила плюсы и минусы вышеописанного “усовершенствования”. Итак. Процесс семяизвержения (в народе – “кончина”) стал явно приятнее, не продолжительней, а обострённей и ярче. Процесс достижения оргазма тоже изменился в положительную сторону. Не поверите, но в определённой незамысловатой позиции, выступают слезы (до того хорошо). Основной довод за обрезание –гигиенический – подтвердился полностью. Никакой смегмы, никаких микробов. Красота. Проблем с ходьбой, лично я, не испытываю. Возможно, поклонникам семейных трусов адаптироваться придётся подольше.

Теперь о грустном: моя красотка говорит, что для минета, “инструмент” стал скучноват (раньше он напоминал игрушку-мороженное). Об этом можно было бы пожалеть, не узнай я статистически верную информацию о явном снижении вероятности возникновения рака шейки матки, у женщин, чьи партнёры обрезаны. В этом мнении, как выяснилось, сходятся учёные из разных стран, занимающиеся этими вопросами. Частичная потеря интереса к минету – приемлемая цена за здоровье любимой женщины, я считаю. Ну, и один забавный момент, всё-таки есть. Без улыбки на этакого “героя публикации” не взглянешь. Он напоминает мороженное-эскимо, основа которого шоколадная, а верхушка фруктовая. С чёткой и яркой границей между коричневым и розовым. (Ха ха). Если этому материалу суждено стать статьёй, буду рад и горд. Старался излагать внятно и интересно. На лавры Жванецкого не претендую, но если хотя бы пару раз, за время чтения, вас посещало желания улыбнуться, то жизнь удалась. Как говаривала моя бабушка: “Смеясь и, даже, улыбаясь, человек становится лучше. Значит, вынуждая его смеяться, либо, как минимум, улыбаться – ты сам не так уж и плох.” Если, по ходу моей жизнедеятельности, я обнаружу ещё какие-нибудь нюансы обрезания, обязуюсь сообщить их в редакцию. Спасибо всем, дочитавшим до этого места.

Внимание!!! При перепечатке, указывайте, пжлст,  адрес первоисточника,  а именно: www.neformal.ru  и имя автора, т.е.: Металий Радуга. Гонорары можете перечислять  в Фонд Строительства Домиков Для Бедных Поросят,  либо “детишкам на молочишко”. Наивно надеюсь  на Вашу цивилизованность  :-)   ///*_*\\\

P.S. По прошествии полугода, есть новости и тонкости: Гигиена на высшем уровне, без проблем абсолютно! Партнёрше, при продолжительном контакте, эта обрезанная «штука» быстрее натирает соответствующее место (ну, это и понятно, законы технической механики). Любители мастурбировать рискуют обломаться, проведя эту операцию. Что называется: «Использовать только по назначению!» Процесс протекает более эмоционально. Облегчился процесс одевания презерватива. Впереди ещё немало... Дополнения читателей:-) Как считают мудрецы, обрезание члена открывает тело для Божества, а обрезание сердца - душу. Кстати, под обрезанием сердца понимают удаление всего, что препятствует восприятию Божественного: чувств, вожделений, мыслей, направленыx лишь на удовлетворение земныx потребностей человека. Обрезание ребенка имеет еще несколько очень важных функций. Во-первых, оно гарантирует передачу преемственности от отца к сыну, сохранение памяти о Союзе (т.к. последствия обрезания не могли быть выданы за "естественную рану"). Во-вторых, обрезание требует как бы повторение подвига Авраама в каждом поколении (имеется в виду готовность праотца пожертвовать сыном). В-третьих, с помощью обрезания ребенка "обрезаются" сердца и уши родителей - сердца от сострадания этому маленькому, совершенному существу, уши -от его плача. Через обрезание родители понимают, что они не способны полностью защитить дитя от опасностей мира и понимают, что спасение надо искать только в Боге, заключившем вечный союз с потомством Авраама.